Пишет tumannaya-feya: «В некоторых парах нелюбовь одного из партнеров бросается в глаза как Матросов на амбразуру...»

Вот она сидит, поправляет волосы рукой, он подходит и пытается ее обнять, ласково поймав рукой выбившуюся из прически прядь. Она делает бессознательный рывок в сторону и отстраняется — ей неприятны его прикосновения, даром, что в браке они уже 5 лет и все считают их на редкость счастливой парой.

Он пока еще старается: он думает, что ее неприязнь — это особенности характера. В конце концов, она ведь не просто так, она ведь его выбрала! Он не знает того, как она боится одиночества. И неопределенности. Пусть лучше определенность, пусть такая, с ним.

У них большой и очень неуютный дом: заходишь к ним и сразу понимаешь — домом здесь даже и не пахнет. Стоит себе коробка — красивая, хранящая в себе тысячи несочетаемых вещей, которых заведомо не подбирали друг для друга.

Он — сам по себе и с ней, она — сама по себе.

Она задумывается о детях: хоть какая-то любовь. Ему очень хочется — быть может, дети сделают ее мягче?

Возможно, когда-нибудь у нее случится роман, и их расколотый мирок в одночасье перевернется. Возможно, первым охладеет он: заведет интрижку с влюбленной в него секретаршей, почерствеет, перестанет хотеть поправлять чьи-то выбившиеся из прически локоны. А, возможно, они проживут вместе долгую жизнь, изо дня в день просыпаясь в постели не с тем человеком, так и не узнав волшебства взаимного чувства.

Родственница коллеги недавно засобиралась замуж. За вусмерть влюбленного иностранца.

«Ты любишь?» — спрашивали ее. «Он меня любит! Очень!» — отвечала она. Из уютной Швейцарии она сбежала через полгода: иногда ты начинаешь ненавидеть человека только за то, что он любит, а ты — нет. И как же иногда бесит этот ищущий виноватый взгляд того, кто изначально ни в чем не виновен!

Знакомый рассказывает о девушке, которая у него живет: миловидная, домашняя, заботливая. Даже слишком. С утра — завтрак в постель, вечером — море внимания и ласковое «я люблю тебя» перед сном. Он ее не любит. Она всеми силами старается заслужить его любовь.

«Не выгонять же ее вот так, ни за что? — делится он, — Она — хороший человек, мне ее жаль!» «Нет, тебе ее не жаль, — говорю я, — тебе удобно: завтраки, забота, секс под боком. Если бы было жаль, ты дал бы ей шанс излечиться...»

Страх одиночества и удобство то и дело толкают людей на бездушные поступки и бездушные же отношения. Взаимное чувство сложнее: слишком большой отдачи оно требует, слишком многих эмоций, вложений.

Быть любимым, не любя, кажется безопасным вариантом: тебе хочется, ты и люби, а я — в домике. И всегда можно оправдаться тем, что тот, второй, сам захотел. Вот пусть и отвечает за свои желания!

Тот, кого любят, нередко утешает себя тем, что он, дескать, относится к любящему его человеку как другу (сестре, брату, внучатому племяннику). И именно поэтому не хочет причинять боль. Чем лжет немыслимо: редкому врагу мы желаем любви к равнодушным. И первыми говорим другу: «Знаешь, я хотел(а) бы для тебя лучших отношений. Потому что мне не все равно. Потому что ты — мой близкий человек, и мне дороги твои чувства». Так что же это за дружба такая, если в ее основе лежит ежедневное потакание самообману?

Имейте смелость вовремя сказать «не люблю». Тот, кто любит, заслуживает не только жалости, но и честности. И права на взаимную любовь — пускай и ценой ваших с ним отношений.